Аннотация:Обнаруженное у взрослых респондентов расхождение между декларируемой важностью сна и низкой его действительной значимостью позволяет предположить, что подобное расхождение может формироваться в детстве, когда регуляция сна ребенка разделена с родителем. Цель исследования – выявление относительной субъективной значимости и контролируемости сна детей 5–13 лет для их родителей. Методы. 147 детей 5–13 лет (47 детей 5–6 лет, 49 – 7–9 лет, 51 – 10–13 лет) отвечали на вопросы самоотчета детей о своем сне, шкал дисфункциональных убеждений и уязвимости своего сна, педиатрической шкалы сонливости. Один из их родителей отвечал на вопросы о паттерне сна ребенка, заполнял опросник относительной субъективной значимости сна, а также серию шкал о привычках детей в отношении сна, дисфункциональных представлениях и уязвимости сна своего и сна ребенка, субъективном качестве и поведенческих факторах своего сна. Результаты. Сон детей воспринимается родителями как менее важный, по сравнению с различными видами деятельности ребенка днем, и столь же контролируемый как спортивные занятия и даже более контролируемый, чем друзья и игры. Независимо от того, как долго в реальности засыпает ребенок и насколько жалуется на свой сон, родители осознают его сон как более важный, только если сами замечают, что он долго не может заснуть. Родители считают, что могут сильнее повлиять на сон ребенка при широком круге трудностей ребенка, связанных со сном. Субъективная зависимость сна детей от усилий родителей выше при большей уязвимости собственного сна, нарушениях гигиены своего сна, а также дисфункциональных представлениях о сне ребенка и его уязвимости. Выводы. Данные согласуются с представлениями психологии телесности о низкой значимости сна детей для родителей, которая объективируется как проблема лишь при наглядных трудностях.