| Результаты этапа: В ходе научно-исследовательской работы в 2015 г. были проанализированы гипотезы в отношении показателей рождаемости, смертности и продолжительности жизни, которые использовались при проведении прогнозных расчетов для населения России, начиная с конца 1990-х гг. Анализировались прогнозные сценарии, разрабатывавшиеся отдельными научными коллективами, а также прогнозные показатели рождаемости и продолжительности жизни, использовавшиеся в последних пересмотрах прогнозов Росстата и ООН.
Разработка демографической типологии субъектов Российской Федерации для обоснованного выбора регионов, в отношении которых будут рассматриваться прогнозные сценарии демографического развития и рассчитываться демографический прогноз, осуществлялась на основе ряда параметров. Была осуществлена комбинированная группировка, основанная на следующих параметрах и группах регионов, выделенных по отдельным демографическим индикаторам и их динамике: общий коэффициент естественного прироста, общий коэффициент миграционного прироста, суммарный коэффициент рождаемости и его динамика с 2007 г., средняя ожидаемая продолжительность предстоящей жизни для новорожденных (оба пола) и ее динамика с 2006 г.
Были обоснованы гипотезы возможной перспективной динамики показателей рождаемости, смертности и миграционного прироста в целом по России на период до 2050 г. в пяти вариантах: наиболее вероятный, высокий, низкий, а также крайне пессимистический и крайне оптимистический.
При уточнении методологических и методических вопросов оценки социальных и экономических последствий возможных сценариев демографического развития было акцентировано внимание на том, что с точки зрения оценки экономических последствий важно не только как будет меняться численность и доля населения трудоспособного возраста в целом, но и какой будет его возрастная структура. В еще большей степени это относится к населению старше трудоспособного возраста и социальным последствиям изменения его численности и доли – 60-69-летние, 70-79-летние и те, кому 80 лет и больше, различаются как по своей экономической активности, так и по возможностям самообслуживания, потребностям в услугах здравоохранения, лекарствах, социальном обеспечении и социальном обслуживании. С другой стороны, целесообразно отдельно рассматривать возрастные группы детей: 0-2 года, 3-6 лет и 7-17 лет. Причем не только с точки зрения социальных последствий (прежде всего, дошкольное и школьное образование), но и с точки зрения экономических последствий, т.е. в отношении влияния на производство товаров для детей, детского питания, детской одежды и т.п.
По теме исследования подготовлено и опубликовано (или принято к печати) 4 научные статьи:
1. Архангельский В.Н., Джанаева Н.Г. Результативность демографической политики в отношении рождаемости в Уральском федеральном округе: оценка на основе показателей для реальных и условных поколений // Демографические процессы на постсоветском пространстве. Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2015, с.254-262
2. Архангельский В.Н. Рождаемость в России: результативность демографической политики и возможные перспективы // Проблемы демографического развития государств Таможенного союза и стратегические подходы к дальнейшему наращиванию демографического потенциала. Материалы Международной научно-практической конференции 13-14 октября 2015 года. – М.: Изд-во «Экон-Информ», 2015, с.12-18
3. Потанина Ю.А. О приоритетах государственной социальной политики для пожилых людей на долгосрочную перспективу в условиях демографического старения в России // Моделирование демографического развития и социально-экономическая эффективность реализации демографической политики России: Материалы международной научно-практической конференции (Москва, 3 декабря 2015 года) М.: Экономическое образование, 2015, с.90-100
4. Архангельский В.Н., Джанаева Н.Г. The use of indicators of fertility for cohort to assess the impact of population policies and a demographic forecast for federal and regional levels // Экономика региона, 2015, №4 – 1,5 п.л.. (в печати)
|
