|
ИСТИНА |
Войти в систему Регистрация |
Интеллектуальная Система Тематического Исследования НАукометрических данных |
||
Шестое чувство авангарда: танец, движение кинестезия в жизни поэтов и художниковкнига
- Автор: Сироткина И.Е.
- Год издания: 2014
- Место издания: Издательство Европейского университета Санкт-Петербург
- Объём: 208 страниц
- ISBN: 978-5-94380-176-1
- Тираж: 500 экз.
- Монография
- Аннотация: Откуда берутся авангардные дух, устремленность, установка и как их удержать, сохранить? Чем достигается и поддерживается в себе постоянная открытость изменениям? Как дается, чем добывается творческая и — просто — свобода? В поисках ответов на эти вопросы все чаще обращаются к телу и его движениям, внутреннему, или «мышечному», чувству. Начиная с Аристотеля, принято считать, что у человека пять чувств — зрение, слух, обоняние, вкус и осязание. Однако многие пытались и пытаются это список продолжить, раздвинуть пределы человеческих возможностей, найти новое, «шестое» чувство, которое помогло бы воспринять еще неизведанное. «Шестым чувством» часто называют кинестезию — чувство собственного тела в движении. В физиологии кинестезия — это ощущения от движущегося тела, осознанные или бессознательные, и важные для поддержания равновесия, позы и для координации движений. Сюда относят чувство «мышечной радости» — удовольствие от физического движения, от владения своим телом. Кинестезия — «шестое чувство» — по значимости первое, базовое, самое интимное из всех чувств. С него начинается разделение на Я и не-Я, себя и внешний мир. Из ощущения себя движущегося вырастает чувство самости, активности и личной причастности миру. Будучи проектом не только художественным, но и антропологическим, по пересозданию человека и обновлению его чувств, авангард не мог обойти вниманием кинестезию. Ф.-Т. Маринетти придумал новое искусство прикосновения – «тактилизм»; вместе с художницей Бенедеттой Каппа, он создавал «тактильные таблицы для путешествующей руки». Авангард переосмыслил идеи теософии и антропософии о «высшей чувствительности» — непосредственном восприятии иного, высшего мира. Василий Кандинский писал о «тонкой чувствительности» к абстракции и об «абстрактном движении» и танце, а Михаил Матюшин экспериментировал с «расширенным» восприятием мира, включая в него кинестезию. Важную роль в искусстве авангарда сыграл новый — «свободный» или «пластический» — танец, занесенный в Россию Айседорой Дункан. Танец, движение, кинестезия стали частью авангардного проекта «жизнетворчества» — создания нового быта, «просветления жизни искусством». Художники не только культивировали дружбу с босоножками, но и сделали пляску и босые ноги метафорами освобождения. Футуристы предлагали «освобождать слова», разрушая рутинные логико-синтаксические связи и образуя новые, в том числе зрительные, слуховые и кинестетические. На «шестое чувство» опирались неомистерии начала века — такие как эвритмия Рудольфа Штайнера, «священные движения» Георгия Гурджиева или ритмика Эмиля Жака-Далькроза. Авангард впервые внес в искусство жанр перформанса, при создании которого художники также использовали собственную телесность. Многие из них сами были пластичными и атлетичными, танцевали, занимались спортом. Кинестезия стала художественным ресурсом: так, например, Маяковский часто сочинял стихи в движении. В книге рассказывается также о кинестетических метафорах авангарда, о «воскрешении слова» (термин Виктора Шкловского) в знаменитом Институте живого слова в Петрограде, словопластике Василия Каменского и Елены Бучинской, об увлечении их современников танго и фокстротом и других малоизвестных страницах истории авангарда. В заключении делается вывод, что, — в отличие от теоретического «знания что», — авангардное знание представляет по преимуществу практическое «знание как», искусство делания. В создании такого знания-умения или приема кинестезия играет самую непосредственную роль. Послереволюционный культ труда, производственное искусство и конструктивизм способствовали росту этого знания, альтернативного академическому. Но еще ранее о нем зашла речь в манифестах Шкловского и работах раннего ОПОЯЗа. Любившие спорт, танец, театр и цирк, русские формалисты первыми предприняли попытку нового, «двигательного поворота» в гуманитаристике. Век спустя, на пути к легитимации нового типа знания, творцы исторического авангарда — все еще в авангарде.
- Добавил в систему: Сироткина Ирина Евгеньевна