Аннотация:По оценкам проекта «Глобальное бремя болезней», в России в 2019 г. стандартизованный коэффициент потерянных лет жизни от преждевременной смертности с начала 1990-х гг. достиг минимальных значений, однако это было в 1.5 и 1.3 раза выше аналогичных показателей мужчин и женщин всего Европейского региона ВОЗ. Авторы стремились проследить эволюцию структурных характеристик потерянных лет жизни в России за 1990–2021 гг. и выявить те, которые приводят к столько значимому разрыву в уровне потерь от преждевременной смертности. Оценки абсолютного числа потерянных лет жизни (YLL, Years of Life Lost), возрастных (AYLL, Age-specific Years of Life Lost) и стандартизованных по возрасту (ESP 1976, the past European Standard Population 1976) коэффициентов потерянных лет жизни (SYLL, Age-Standardized Years of Life Lost) выполнены на данных Росстата за 1990–2021 гг. о распределении умерших по полу, пятилетним возрастным группам (0, 1–4, 5–9… 85+), причинам смерти (статистическая форма С–51). Использована стандартная таблица смертности с ожидаемой продолжительностью жизни (ОПЖ) при рождении, равной 92.6 года. Перераспределение «мусорных» кодов причин смерти и коррекция на полиморбидность не проводились.Оценки абсолютного числа потерянных лет жизни полностью сопоставимы с оценками по полу и возрасту, выполненными ВОЗ для России, тогда как с оценками по причинам смерти–частично. В 1990–2019 гг. снижение SYLL происходило у обоих полов, сократившись на четверть. В 2019 г. SYLL мужчин составил 374 на 1000 чел., что в 2.3 выше, чем у женщин. Рост потерь в ходе пандемии COVID-19 нивелировал эти достижения. Максимальное неравенство в уровне потерь по полу характерно для внешних причин смерти (ВП) и болезней органов дыхания (БОД), минимальное–для новообразований (НОВ). За 1990–2021 гг. SYLL снизились у обоих полов от болезней системы кровообращения (БСК), НОВ, ВП, БОД. В допандемийный период произошел рост потерь от болезней органов пищеварения (БОП), инфекционных заболеваний (ИЗ) и всех других классов причин смерти.