Аннотация:В фокусе статьи находится семантика старочешских терминов, применявшихся в Чехии XIV – первой трети XV в. для выражения чувства страха перед Богом. В первой части работы рассмотрены смысловые латинско-чешские пары из словаря Бартоломея из Хлумца (Кларета) XIV в.: было установлено, что понятие «боязни» (ст.-чеш. bázně) толкуется как антоним любви (ст.-чеш. milost), при том, что Кларет явно чувствует семантико-этимологическое родство между понятиями «страха» (ст.-чеш. strach) и «страсти» (ст.-чеш. strast). Во второй части предпринято сравнение узуса Кларета с практикой перевода Вульгаты на старочешский язык: установлено, что изначальные термины («робость», лат. timor; «страх», лат. pavor; «ужас», лат. terror) переводчики произвольно передавали словом «страх» там, где подразумевались чувства верующих, в то время как термины «боязнь» и «ужас» (ст.-чеш. hróza) как правило выражали чувства неверующих, запуганных Богом. В третьей части рассмотрен язык двух священников рубежа XIV–XV вв. (Томаша Штитного и Яна Гуса), а также гуситов 1420-х гг.: установлено, что страх верующего они выражали термином «боязнь Божья» (ст.-чеш. bázně boží), термин же «страх» означал либо чувство нехристиан и лжехристиан, запуганных Богом, либо же – то психологическое препятствие, с которым каждый праведник призван стойко бороться. Тем самым, имеет место прямое противоречие между практикой перевода Вульгаты и живым языком позднесредневековых чехов.
