Аннотация:В статье рассматриваются концепции «универсального языка», распространенные в лингвистике и поэтическом авангарде в послереволюционной России. В 1920—1930-х годах социально-политические реформы породили новые реалии и понятия, а установка на строительство алфавитов для безалфавитных народов в дальнейшей перспективе осмыслялась как база для создания языка мировой революции. Эти причины легли в основу не только обновления языковой политики, но и проектирования мировых языков лингвистами и поэтами. В эти годы получает развитие интерлингвистика (формируются общества по изучению таких международных языков, как эсперанто, идо, интерлингва, новиаль и др.), ученые занимаются лингвоконструированием (Я. И. Линцбах, В. Е. Чешихин, В. К. Петрашевич, В. Ф. Шмурло, Н. В. Юшманова и др.), систематизацией и типологией мировых языков (Э. К. Дрезен и др.). Кроме того, в связи с ориентацией на перспективу создания языка мировой революции в качестве первых подходов к нему осмыслялись алфавиты на латинской основе (Е. Д. Поливанов и др.). Среди авангардистских концепций особый интерес представляет «космический язык АО» братьев Гординых, развивающий традицию Хлебникова, но идущий дальше в своей интенции на когнитивные и лингвосоциальные изменения. Он должен был стать одновременно техникой для трансформации революционного социума и моделью новой «пананархической» коммуникации. В статье сопоставляются научные и поэтические универсальные языки и делается вывод об общности установки на лингвистический эксперимент в 1920—1930-х годах.