Аннотация:Вооруженные конфликты, сопровождая всю историю человечества, ставили перед юристами все новые и новые вопросы, такие как защита гражданского населения, запрещенные методы и средства ведения вооруженного конфликта, правовой режим территорий, находящихся под контролем одной из противоборствующех сторон. И первоначально участники вооруженных конфликтов в своих взаимоотношениях руководствовались обычным правом (правовыми обычаями), однако к концу XIX века государства пришли к выводу о необходимости кодификации права вооруженных конфликтов.
На основании проведенного исследования автор пришел к следующим выводам:
1.Вопрос о порядке регулирования защиты собственности в период оккупации был поставлен уже в начале XVIII века, когда еще существовала обычная практика пополнять запасы армии, забирая продовольствие и иной провиант у населения, находящегося на территории базирования вооруженных сил. С ростом профессионализма и развития материальной стороны обеспечения армии выяснилось, что наилучших результатом можно достичь путем оплаты или обещания оплаты, даже если сделка совершалась по принуждению. С ростом торгового оборота в науке и практике сложились подходы, которые объясняли, что зависимость от торговли создает предпосылки для наличия возможности по окончании войны вернуть себе денежную стоимость имущества отданного армии победителя, по предъявлении соответствующих расписок своему правительству. И уже в XIX веке между правоведами и военачальниками государств континентальной Европы, с одной стороны, и их британскими и американскими коллегами, с другой стороны, открылась дискуссия относительно возможности, необходимости, целесообразности, экономической выгоды, методах и формах защиты права собственности как в период военной оккупации, так и в послеоккупационный период. Эта дискуссия была осложнена тем, что уже сформировались концепция «нация в военной форме» и понятия «эксплуатация территории» и «пределы военной необходимости». Основной смысл спора между «континентальными» и «англо- саксонскими» юристами и практиками остается актуальным и по настоящее время, хотя сегодня и сместились некоторые географические границы обозначенных подходов. «Континентальные» авторы обвиняли «англо-саксонский» стиль ведения войны в попрании принципа неприкосновенности гражданского населения не за то, что происходило с гражданской собственностью, а за то, что происходило с гражданскими лицам, и наоборот - «англо-саксонские» авторы отвечали тем, что они делают только то, что и должно происходить в условиях войны - ликвидация противника. Таким образом, можно говорить, что излишнее нарушение права собственности как в ходе вооруженного конфликта, так и в ситуации оккупации никогда не было присуще англо-саксонцам с точки зрения тактики ведения войны (вооруженного конфликта).
2. Наука и практика межгосударственного общения дала однозначный отрицательный ответ а вопрос о возможности обладания оккупационной властью суверенными полномочиями. Однако, в связи с изменяющими оккупационными практиками в свете защиты права собственности, ХХ век поставил ряд очень сложных вопросов относительно объема властных полномочий оккупирующего государства, четких ответов на которые и в настоящее время пока нет. В частности, речь идет о следующих ситуациях оккупации: во-первых, оккупация Советским Союзом части Германии в 1945 после окончания Второй мировой войны, на основании «Декларации о поражении Германии и взятии на себя верховной власти в отношении Германии Правительствами СССР, Соединенного Королевства и США и Временным Правительством Французской Республики», и во-вторых, оккупация СССР Австрии, на основании «Соглашения об оккупационных зонах в Австрии и управлением городом Вена» от 9 июля 1945, и об ответе на вопрос - имеет ли право оккупирующая держава распространять на оккупированные территории основанные на национальном законодательстве представлениями о типе экономической системы государства. Также можно говорить о проблеме, связанной с размыванием основного критерия оккупации - ее временного характера, и здесь следует говорить об оккупации северной части Республики Кипр Турцией, началом которой считается день проведения военной операции 21 июля 1974 года, а значит, 37% территории Республики Кипр является
оккупированной на протяжении практически 44-х лет, а так же о продолжающейся более 50-ти лет ситуации в Палестине, где под контролем Израиля с 1967 года находятся Западный берег, включая Восточный Иерусалим и сектор Газа.
3. Проблема защиты права собственности в период оккупации не может быть рассмотрена иначе как в свете действующих и обеспечивающих ее защиту международных и национальных механизмов и институтов. В настоящий момент к одним из самых эффективно действующим можно отнести органы национального и международного правосудия, при этом количественный рост последних является состоявшимся фактом и особенностью современного развития международного права. Данный тезис подтверждается примерами судебной практики и практикой реализации принятых решений. В случае с национальными механизмами судебной защиты, речь идет о деятельности военных комиссий, созданных в период американо-мексиканской войны 1846-1847, юрисдикция которых распространялась не только на военнослужащих армии США, но и на граждан Мексики; практики Верховного Суда Израиля по поводу нарушения последним прав собственности частных лиц на территории Западного берега, вызванные строительством стены; а также деятельности Комиссии по разрешению споров в отношении недвижимого имущества, созданной в Ираке в период оккупации его территории США. В этом случае особенностью является то, что правосудие осуществляли судебные органы оккупирующего государства или созданные по инициативе оккупирующего государства. В случае с международными механизмами судебной защиты, речь идет о Европейском Суде по правам человека, созданном на основании Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Наиболее наглядным примером является защита ЕСПЧ прав собственности частных лиц на объекты недвижимости, расположенные на оккупированной Турцией части Кипра.