ИСТИНА

В начале было слово. Даже там, где все начинается с вешалки. Слово за слово, век за веком и театр онемел. «Нынче любят бессловесных» из театральной пьесы перенеслось на театр, в котором литературу научились хорошо танцевать, «пантомировать», играть со слов режиссера без слов автора. «Слово есть поступок» , - писал Л.Н.Толстой и не всякий не то что осмеливается, способен его произнести. Читать с выражением учат в школе, с самовыражением в училище, но в обоих случаях нужно что-то для выражения иметь. Что-то помимо текста, иначе все - мимо… Новая версия «Чайки» Константина Богомолова – спектакль сомнений, постоянных сверок и сопоставлений с первоисточником. Через этот анализ и приходит уверенность в избранной трактовке. Не как в единственно верной, (в том и основное отличие от иллюстративного театра) но как в одной из верных. А.П. Чехов – вариативен, но именно в его вариациях и нужно блуждать. Выбираться из лабиринтов, противоречий, не упрощать, не адаптировать, не подминать под заранее выбранную для спектакля тему, но сохраняя полутона, выделять из текста то, что важно для режиссера сегодня. Из текста. Потому мысли о том, что К.Богомолов «ограничил себя рамками текста», или «самоустранился», или «посмеялся над публикой, предложив ей текст автора в чистом виде», мелки и недостойны ни автора, ни режиссера, ни театра. Да и не бывает текста в чистом виде. Всегда есть соавтор-читатель, его восприятие, опыт, воображение. Не найти чистого Чехова: ни в театре, ни в библиотеке, ни в доме-музее. Чехов был-есть-и-будет, а чистый Чехов – по той же формуле, но с частицей «не».