ИСТИНА

«Континентальная» традиция больше озабочена тем, как философские проблемы (в широком смысле) могут ставиться, как постановка проблем влияет на требования к их решениям и на их соотношение с другими проблемами и их решениями. Это не «игра с нулевой суммой»: такое исследование проблем не имеет целью «победить» одни концептуальные построения другими и прийти к единственно правильной концептуальной схеме; ставкой является скорее исследование вариативности правил игры и возможности создавать новые наборы правил. Аналитическая традиция, напротив, главным образом видит задачу в выяснении, какое решение конкретной рассматриваемой в данный момент философской проблемы является наилучшим; это имплицитно предполагает, что таковое есть (даже с поправками и оговорками вида «это решение является лучшим не в абсолютном смысле, а на данный момент, и может быть пересмотрено» и «возможно, абсолютно наилучшего решения мы никогда не узнаем». Фигуры «наилучшего объяснения» и «здравого смысла» в конечном итоге претендуют на достижение (пусть и в неком невозможном идеальном мире) абсолютного согласия по поводу мира, который, предположительно, один, и имеет некое одно устройство, к которому мы можем подступаться с той или иной степенью успешности. Фигуры всевозможного релятивизма и «философий различия», в конечном итоге, опираются на базовую предпосылку о том, что мы тем или иным образом живем в разных мирах (здесь не столь важно, что выступает принципом разграничения «разных миров» - класс, пол, культура, язык и т.п.), а отдельные факты согласия являю скорее проблемой (нуждаются в объяснении), нежели достижением. Исходя из предпосылки о единстве мира, аналитик, явно или неявно, подписывается под необходимостью приводить к согласию всех, кто предлагает теорию, альтернативную «наилучшей», либо вообще отказывается играть с ними в философскую игру; исходя из предпосылки о различии миров, континентальный философ подписывается под задачей разрушить любую претензию на тотализацию - обе задачи являются по сути своей политическими, даже если никто из участников диалога этого не признает.