ИСТИНА

Религиозная «память-идентичность» – к постановке проблемы Введение нового термина должно быть детерминировано назревшей необходимостью ревизии и новеллизации понятийного аппарата, но при этом не нарушать элементарное правило «бритвы Оккама», т.е. не множить сущности без основания. Концепт «память-идентичность» конструируется нами в русле методологии «мест памяти», предложенной Пьером Нора (ср. его неологизм: «Франция-память»). Он позволяет маркировать совмещение в одной оптике исследования двух фокусов внимания: во-первых, культурную и историческую память, а во-вторых, – социальный феномен коллективной (само)идентичности и (само)идентификации. Проблемами исторической памяти и коллективной идентичности специалисты гуманитарного профиля занимаются достаточно давно и плодотворно, в качестве примера можно указать имена Мориса Хальбвакса, Самюэля Хантингтона, Френсис Йейтс, Фредерика Барта, Эрика Хобсбаума, Яна и Алейды Ассман, Йосефа Йерушалми, А.Н. Крылова, М.Н. Губогло. Новизна предлагаемой теоретической базы заключается в верификации и фальсификации вводимого в научный оборот более узкого понятия религиозная «память-идентичность», отражающего авторский замысел философского синтеза двух предметных областей исторического, политологического, правоведческого и религиоведческого анализа: исторической памяти и религиозной идентичности. Новое понятие позволит, на наш взгляд, более детально описать процессы исторического генезиса и современной структуры «поля религии» (в свете теории Пьера Бурдье) – с одной стороны, и этноконфессиональную идентичность – с другой.