ИСТИНА

Аннотация Доклад посвящён проблеме неадекватного использования языковых средств, связанного с глобальными изменениями в обществе и, как следствие, с незнанием стилистических особенностей, определяемых конкретными социально-коммуникативными условиями. Усилия отдельных лиц или групп лиц для исправления сложившейся ситуации не достаточно эффективны. Очевидно, что данная ситуация требует более активного и целенаправленного вмешательства специалистов, которые могли бы через средства массовой информации проводить просветительскую работу в области современного этикета, подчёркивая тесную связь формы и внутреннего содержания, ценность каждой личности. До настоящего времени «выпадение» из стиля, то есть использование языковых средств, не характерных для конкретного коммуникативно - функционального уровня, рассматривалось в первую очередь в качестве преднамеренного стилистического приёма. Так, И.Р. Гальперин характеризует это явление как „intentional mixing of the stylistic aspect of words“ [1, c.136]. Учёный использует термин „bathos“ и определяет его следующим образом: „Unrelated elements are brought together as if denoted things equal in rank … , as if they were of the same stylistic aspect” (курсив наш. Н.Ш.) [1, c.136]. Термин „bathos“ восходит к эссе Александра Поупа „Peri Bathous, Or the Art of Sinking in Poetry“ и является результатом сложной игры слов. Эссе было задумано как пародия на произведение Лонгинуса „Peri Hupsous“. Сатирический эффект проявляется уже в названии, в котором греческое слово βάθος (глубина) противопоставляется слову ὕψος (высота, вершина) [2, с.15]. Э.Г.Ризель также рассматривает использование лексики, не соответствующей изначально выбранному стилю, в качестве литературного приёма и называет это явление „Stilbruch“ (дословно: ломка стиля) [3, c. 420 – 422], что на русский язык передаётся как «выпадение из стиля». В.В.Виноградов пишет о возможности преднамеренной замены одного стиля другим: «В индивидуальном употреблении границы стилей могут резко смещаться, и один стиль может для достижения той или иной цели употребляться в функции другого». [3, c. 19 – 20]. Будучи регулятором социально-речевого поведения людей, стиль тесно связан с экстралингвистическими ситуациями разных уровней. Актуализация лексики, не соответствующей определённому стилю, рассматривается во взаимодействии экстра - и интралингвистических факторов. В лингвистической литературе понятие «стиль» представлено как в языковом, так и в более широком контексте. Лингвистический аспект предполагает рассмотрение стиля, как с точки зрения языка-системы, так и с функциональной точки зрения. Стиль языка определяется как «разновидность языка, закреплённая в данном обществе традицией за одной из наиболее общих сфер социальной жизни и частично отличающаяся от других разновидностей того же языка по всем основным параметрам – лексикой, грамматикой, фонетикой …» [5, с. 494]. В широком смысле стиль представляет собой языковую парадигму эпохи, «состояние языка в стилевом отношении в данную эпоху» [5, с. 494]. В.В.Виноградов замечает, что «нормы языка исторически изменчивы» [4, с. 14]. Кроме того, учёный подчёркивает, что проблемы стилистики необходимо рассматривать в тесной связи с социальными факторами. «Стиль – это о б щ е с т в е н н о о с о з н а н н а я и функционально обусловленная … совокупность приёмов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения в сфере того или иного общенародного, общенационального языка, …» (разрядка наша. Н.Ш.) [4, c. 19]. Согласно традиции, восходящей к Античности и закреплённой для носителей русского языка труда М.В.Ломоносова, в современных развитых национальных языках существуют «три наиболее крупных стиля языка: …а) нейтральный, б) более «высокий», книжный, в) более «низкий» разговорный (или фамильярно-разговорный, или разговорно-просторечный …» [5, с. 494]. М.В.Ломоносов, опираясь на опыт предшественников, создал лингвостилистическую базу для носителей русского языка в условиях, сложившихся после реформ Петра I. «Как материи, которые словом человеческим изображаются, различествуют по мере разной своей важности, то и российский язык чрез употребление им книг церковных по приличности имеет разные степени: высокий, посредственный и низкий» [6, c. 588]. «От рассудительного употребления и разбору сих трёх родов рождаются три штиля: высокий, посредственный и низкий» [6, c. 589]. Функциональный стиль является разновидностью литературного языка, «в которой язык выступает в той или иной социально-значимой сфере общественно-речевой практики людей и особенностями которой обусловлены особенности общения в данной сфере» [5, с. 567]. При изучении функциональных стилей И.Р.Гальперин подчёркивает приоритет прагматического аспекта [1, c. 9]. При рассмотрении функциональной стороны стиля выделяют два основных аспекта: 1) стиль присущ всем высказываниям; 2) стиль является функционально обусловленной формой языкового воздействия (Wirkungsform der Sprache) (перевод наш. Н.Ш.) [7, с. 7]. Н.А.Богатырёва подчёркивает равноценность языковой и содержательной стороны для своеобразия стиля [7, с. 7]. Автор пишет, что в современной стилистике представлена концепция, согласно которой стиль находит выражение в отклонениях от нормы при использовании языковых средств (перевод и курсив наш. Н.Ш.) [7, c. 7]. Всё то, что ранее должно было рассматриваться как нечто необычное или противоречащее норме (normwidrig) часто зависит от субъективных воображений (subjektive Erwägungen) или ситуативных условий (situative Bedingungen) (перевод наш. Н.Ш.) [7, с. 7]. В целом, «выпадение» из стиля – проблема, возникающая на стыке стиля языка и индивидуального стиля. Проблема неосознанного «выпадения» из стиля в широком масштабе связана с глобальными изменениями, которые ломают сложившиеся общественно-политические структуры, что зачастую приводит к существенным изменениям в картине мира в сознании носителей языка, в их социально-коммуникативном поведении, а также в использовании языковых средств. Система языка подвержена массированному влиянию речи, отражающей общую социальную нестабильность. В подобных условиях можно говорить лишь о вынужденной индивидуализации стиля. Поскольку «стиль речи» не только «базируется на стиле языка» [4, c. 31], но и подвергается её воздействию, глобальная перестройка общества ведёт к стилистической нестабильности. Это является основополагающей причиной непреднамеренного «выпадения» из стиля. Неосознанное использование лексики, традиционно не характерной для определённого стиля, можно объяснить следующими причинами. Революционное переустройство общества приводит к резкому изменению социального положения почти каждого из носителей языка, к дезориентации людей в новом обществе, к снижению статуса традиционно уважаемых профессий (в том числе профессии преподавателя). Неожиданное повышение социального статуса, неподготовленность к новому положению зачастую ведёт к тому, что уровень знания об этом статусе, о его стилистическом, прежде всего словесном оформлении, оказывается недостаточным. С другой стороны, в условиях общественной перестройки лица, ранее занимавшие определённое общественное положение, могут лишиться этого положения. В полной мере обладая знаниями о стиле поведения, в том числе и о стиле речевого поведения, они утрачивают контроль над соблюдением стилистических норм и тем самым способствуют усугублению своего нового состояния. Таким образом, наряду с отсутствием достаточных знаний о стилевом соответствии, причиной «выпадения» из стиля служит неумение, а зачастую и нежелание владеть собой. Последнее сопровождается утратой самоуважения и уважения к другим. Рассуждая о стилях, следует постоянно иметь в виду, что они суть проявление внутреннего «я» человека. Соответствие формы содержанию – необходимое условие гармонии. Кн. А.А.Ухтомский – автор учения о доминанте – писал о взаимосвязи между внешним и внутренним, о том, что «доминанты связываются и индивидуализируются именно эмотивным тоном, которым предопределяется до известной степени и идейное содержание жизни, и общественный склад деятельности при одностороннем возбуждении человека» [8, с.137]. При характеристике неосознанного нарушения стилистических запретов уместно, на наш взгляд, упомянуть о так называемых «внутренних цензорах». В связи с этим М. Минский писал следующее: «внутренние цензоры» формируют прочные, хотя и неосознаваемые нами барьеры …» [ 9, c. 281]. «Когда … удаётся обойти этих цензоров, человек испытывает удовольствие от внезапного освобождения психической энергии». Человек, хотя бы однажды позволивший себе утратить контроль над собой, что в большинстве случаев это сопровождается понижением стилистического вербального статуса, делает первый шаг на пути деградации, на пути понижения своего статуса как личности во всех проявлениях. В настоящее время наиболее распространённой формой «выпадения» из стиля является следующая. В ситуациях, в которых уместна лексика, характерная для нейтрального стиля, актуализируются слова и выражения, присущие разговорному стилю. Э.Г.Ризель выделяет следующие черты разговорного стиля: непринуждённость (Ungezwungenheit), удобство (Bequemlichkeit) , эмоциональная расслабленность / эмоциональный отдых (emotionales Entspannen), распущенность (Sichgehenlassen) (перевод наш. Н.Ш.) [10, с. 62]. Следует особо отметить последнюю характеристику, а именно «распущенность». Данное слово в полной мере отражает современную языковую ситуацию. В общественных местах можно слышать не только слова из просторечной, фамильярной сферы, но и нецензурные выражения. Подобные нарушения общепринятой нормы можно, к глубокому сожалению, наблюдать и в Московском государственном университете. Юношеская (и не только юношеская) бравада не может быть в данном случае оправданием: прежде всего употребление подобной лексике говорит о неуважении к себе, к окружающим, к главному университету страны. В последнее время распространение получают обращения, основанные исключительно на гендерном принципе («мужчина», «женщина»), исключающие уважение к адресату. Распространение этих обращений объясняется тем, что после Октябрьской революции 1917 года были насильственно исключены из обихода обращения «господин», «госпожа», «господа», «сударь», «сударыня». Заменившее прежние обращения слово «товарищ» исключило гендерный компонент. Перестройка 90-х годов стремительно устранила всё, что было связано с «коммунистическим прошлым». Однако обращения «господин» и «госпожа» не получили прежнего распространения и зачастую используются в настоящее время с оттенком иронии. Отсутствием достаточных знаний о речевом этикете объясняется использование своеобразных гибридов из прежних обращений «милостивые государыни и милостивые государи» и «сударыня» и «сударь», а именно: «милостивые сударыни» и «милостивые судари». Следует отметить, что обращения «сударь» и «сударыня» ранее не употреблялись во множественном числе. Практика преподавания иностранных языков позволила наблюдать, каким образом неуверенность в использовании формул речевого этикета родного языка порождает «выпадение» из стиля при попытке коммуникации на изучаемом языке. При обращении к преподавателю встречаются такие формулы, как, например, „Hello!“ или “Hello, dear Natal’ya Vassil’yevna!” Нельзя не отметить, что последнее обращение мило, его вполне можно допустить в отношениях между студентами и преподавателями, которые считают такие обращения приемлемыми. Данное обращение можно расценивать как проявление индивидуальности. Однако вне университета, в рамках официальной обстановки, это вряд ли может быть допустимо. У студентов, обладающим чувством языка и стиля, вопросы по поводу обращения к преподавателю вызваны по большей части разницей в менталитете носителей разных языков и, как следствие, в возможности её языкового проявления. Так, слово «дорогой» носит в русском языке более доверительный характер, чем английское слово „dear“, допустимое на официальном уровне коммуникации. При обращении на английском языке к преподавателю – носителю русского языка – уместно использование имени и отчества. При этом постоянно следует иметь в виду, что при коммуникации с носителями другого языка необходимо переключиться на формулы, более им привычные. Отношения «преподаватель – студенты», к сожалению, до настоящего времени не стали предметом социолингвистического исследования, а, между тем, это очень перспективная тема исследования, в том числе в стилистическом аспекте. На материале немецкого языка в 80–х – начале 90–х годов мы провели исследование прагматических идиом (ПИ) - устойчивых словесных комплексов, характерных для определённых коммуникативных ситуаций, - в том числе формул, используемых в письменной коммуникации [11, 57 – 64]. За прошедшие годы в этой сфере произошли изменения в сторону усиления фамильярности формул, относящихся к официальной сфере. Так, несмотря на то, что слово „Hochachtungsvoll“, традиционно используемое в конце официального письма, не устарело, в настоящее время в письмах подобного рода эта формула заменяется словами „Mit freundlichen Grüßen...“, что в дословном переводе означает «с дружескими приветами». Значение компонентов данной ПИ входит в противоречие с характером коммуникации, в которой она актуализируется. Появление электронной почвы позволило расширить спектр формул приветствия. В настоящее время традиционные обращения «Уважаемый … ! „Sehr geehrter Herr...!“ вытесняются приветствиями, связанными со временем написания письма: «Добрый день …!» и даже «Доброе время суток…!» Однако официально эти обращения на данный момент не лексикализованы и не систематизированы. Перед современными исследователями встаёт задача исследования и систематизации вербальных формул этикета, являющихся частью ПИ, в новых условиях. Распространённым примером «выпадения» из стиля делового письма являются адреса электронной почты, предоставляемые мало знакомым людям. Наряду с настоящими или кажущимися аббревиатурами, которые не поддаются расшифровке, используются слова, более характерные для дружеского обихода, чем для делового письма: милашки, красотульки, зайчики, кузнечики и т.п. Отсутствие «языковой чувствительности» адресантов ведёт к скрытому чувству дискомфорта и неловкости у адресатов, обладающих чувством языка и стиля. Особой разновидностью неконтролируемого «выпадения» из стиля, у которой до настоящего времени не существует определения в стилистическом аспекте, является необдуманное копирование стиля, не имеющее духовной, в том числе национально-духовной основы, что может привести и приводит к отрыву от своих корней, о чём писали почти все классики русской литературы. Если рассматривать это явление в языковом плане, то оно проявляется в неконтролируемом использовании заимствований. Заимствование иноязычной лексики для обозначения денотатов, не характерных для языка-реципиента, является одним из путей расширения лексикона. Так, вся компьютерная техника получила распространение в мире вместе с соответствующими вербальными обозначениями. Избыточность заимствований, используемых при наличии эквивалентов в языке-реципиенте, иногда вне связи с их настоящим значением, а зачастую и с преднамеренными орфографическими ошибками (ин да хаус), является «выпадением» из любого стиля, даже из стиля рекламы. Проблема избыточных заимствований в эпоху глобализации не является исключительно проблемой русского языка. Следующий пример иллюстрирует использование в одном и том же немецком тексте заимствования и его английского эквивалента. Подобная двойная актуализация не является украшением текста. Статья, в которой речь идёт о немецком стиле жизни за городом, озаглавлена «Country – Die Sehnsucht nach dem Leben auf dem Lande“ (Stern, N 27, am 1. Juli, 1993, 3). Вне всякого сомнения, этот приём используется журналистами для привлечения внимания к своей продукции: актуализация английского слова (не полного интернационализма) даёт возможность читателю почувствовать себя частью «глобализованного» мира, прежде чем читатель сможет дать какую-либо оценку тому, что он читает. Однако прагматическая цель журналиста не была бы достигнута, если бы упомянутый когнитивно-языковой стереотип уже не стал частью немецкого языкового мышления. Так, слово „Freak“, имеющее явную тенденцию к лексикализации, актуализируется при параллельном существовании немецких слов, имеющих тот же базисный компонент значения, и находится с ними на одном и том же стилистическом уровне. Речь идёт о словах die Grille, die Schrulle. Приводимые примеры актуализации слова „Freak“в немецких текстах: свидетельствуют о его избыточности: die Ratten – Freaks (Spiegel, 29 / 1993, 135); die Fußball – Freaks (Spiegel, 21 / 1993, 188). Постепенная смена лингвистических приоритетов, начавшаяся в конце 70-х – начале 80-х годов в практике преподавания иностранных языков, сделала текст основным предметом изучения. Положительным следствием такого подхода явилось то, что обучение приблизилось к реальной коммуникации. Однако в текстах из официально-деловой и научной сферы, по произволу автора, допускается лексика, однозначно относящаяся к разговорному уровню лексикона. При этом зачастую игнорируется объяснение стилистических особенностей подобных слов, что дезориентирует учащихся, препятствует образованию в их сознании представления о том, что язык - это определённым образом структурированная система. Следует отметить, что регламентация социально-коммуникативного поведения людей во всех языковых традициях, в том числе и в русской, имела в своей основе целесообразность и уважение между участниками коммуникации. В настоящее время наиболее актуальной проблемой в этой области является проблема стилистического упорядочения коммуникации в новых социально-политических условиях с опорой на существующие традиции. В заключение мы, вслед за М.В.Ломоносовым, скажем, что чистота стиля «зависит от основательного знания языка, от частого чтения хороших книг и от обхождения с людьми, которые говорят чисто» [12, с.126]. [1] Galperin I.R. Stylistics. M.: Vysšaya Škola, 1981. [2] Pope A. The Poetical Works of Alexander Pope. Edinburgh: William P. Nimmo, 17. [3] Riesel E.G. Stilistik der deutschen Sprache. M.: Vysšaya Škola, 1959. [4]Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М.: Высшая школа, 1981. [5] Ярцева В.Н. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия. 2002. [6] Ломоносов М.В. О пользе книг церковных в российском языке // Труды по филологии 1739 – 1758. М. – Л.: Изд-во Академии наук СССР. 1952. [7] Богатырёва Н.А.,Ноздрина Л.А. Stilistik der deutschen Gegenwartssprache. M.: Издательский центр «Академия», 2008 [8] Ухтомский А.А. Заслуженный собеседник. Заслуженный собеседник: Этика. Религия. Наука. – Рыбинск: Рыбинское подворье. 1997 [9] Riesel E.G. Gibt es einen Stil der Alltagsrede ? // Из научного наследия профессора Э.Г. Ризель. К 100-летию со дня рождения. М.: Изд – во МГЛУ. – 2006. – C. 61 – 66. [10] Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного // Новое в зарубежной лингвистике. Когнитивные аспекты языка: Вып. XXIII. М.: Прогресс, 1988. С. 281 – 302. [11] Шишова Н.В. Когнитивная основа актуализации прагматических идиом // Коммуникативные и когнитивные проблемы языка и текста: Сборник научных трудов. / Отв. редактор проф. И.И.Чернышёва. М.: Изд-во МГЛУ, 1992. С.57 – 64. [12] Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию. М.: ЗАО «Бизнеском». 2011.