ИСТИНА

Вопрос о принятии царем Петром I императорского титула (1721 г.) обычно рассматривается в контексте европеизации России и роста ее внешнеполитических амбиций. Между тем, сам царский титул, традиционный для российской государственности, уже соответствовал императорскому, что часто признавалось и в Европе. Новый титул официально рассматривался как традиционный, исторически принадлежавший российским самодержцам и имевшим в первую очередь не западноевропейское, а универсальное и римское звучание. Введение императорского титула не сопровождалось таким же официальным введением понятия «империя»; никакого переименования государства в связи с новым титулом не произошло. Именование «империя» было введено в оборот постепенно (начиная с 1722 г.), без какого-либо официального акта. Оно не предполагало тесной привязки к императорскому титулу и использовалось параллельно традиционному понятию «государство». Новое понятие стало простым заимствованием из мировой практики. Термин «империя» первоначально появился в двух значениях: верховной власти («Всероссийский империй») и государственной территории («Российская империя»). С конца XVIII в. под «империей» (как и под «государством») уже понимали страну в целом - монарха и подданных («Отечество»), что позднее (во II четверти XIX в.) оказалось связано с идеей нации.