ИСТИНА

Пакистанская провинция Панджаб на протяжении длительного времени являлась единственной частью страны, где не наблюдалось ярко выраженных этнических или религиозных конфликтов. Раздел Панджаба, осуществленный в 1947 г. в рамках раздела Британской Индии на государства Индию и Пакистан, привел к образованию в Пакистане этнически и религиозно однородной провинции, где панджабцы-мусульмане составляли не менее 90% населения. Однако в конце 1960-х-начале 1970-х гг. ситуация в Панджабе резко изменилась: начались разговоры о наличии в южном Панджабе уникальной этно-лингвистической культуры «сираики», носители которой, с точки зрения южнопанджабских политиков, имеют полное право на создание собственной провинции - «Сираикистана». Строго говоря, термин «сираики» обозначает не этнос, а носителей сираики (эклектичного языка, представляющего собой смесь панджаби и синдхи). В настоящее время вопрос о происхождении и статусе сираики является предметом острых дискуссий среди пакистанских лингвистов. Однако этимология самого слова «сираики» парадоксальна. Оно пришло из языка синдхи и исторически использовалось в Синде для обозначения переселенцев, пришедших в эту область в ‌XVII-XIX вв. из южного Панджаба (в то время - княжество Бахавалпур). Эти переселенцы были этническими панджабцами и носителями языка панджаби (его южного диалекта, содержащего элементы синдхи). При этом те южные панджабцы, которые остались на родине, по-прежнему считались (и сами себя считали) панджабцами – жителями панджабского княжества Бахавалпур. Однако именно среди этих панджабцев-бахавалпурцев в середине ХХ в. стали развиваться протестные настроения, приведшие к современному движению сираики. После образования Пакистана началась миграция в Бахавалпур панджабцев из индийского Панджаба; этот процесс вызвал весьма негативную реакцию местного населения, которое стало пытаться дистанцироваться от переселенцев, подчеркивая наличие собственной идентичности. В основу этой идентичности легли два параметра – язык и религия. Язык пришельцев был ближе к северным вариантам панджаби – соответственно, бахавалпурцы начали делать акцент на лингвистическом различии. В 1960-е гг. для обозначения языка южных панджабцев впервые был использован термин «сираики»; он лег в основу теории о наличии уникальной южнопанджабской культуры, основанной на особой религиозной традиции. Дело в том, что именно области Бахавалпура и Мултана являются основными оплотами суфизма в Пакистане. Необходимо подчеркнуть также, что наиболее влиятельные и зажиточные семьи этих областей – Гиллани, Курейши, Аббаси – своим положением обязаны высокому религиозному статусу: уже с ‌‎XV в. их предки возглавляли местные суфийские братства и играли ведущую роль в распространении ислама в регионе. Именно эти семьи в 1969 г. начали движение за выделение территории бывшего княжества Бахавалпур в отдельную провинцию, подчеркивая желание жителей региона жить в соответствии с нормами шариата и собственной религиозной традицией. Использование термина «сираики» позволило придать движению массовость, поскольку затрагивало жителей не только Бахавалпура, но всего южного Панджаба. В дальнейшем этно-лингистической составляющей идентичности сираики стало придаваться большее значение, чем религиозной. Однако именно приверженность суфизму стала на современном этапе главным подспудным двигателем движения за Сираикистан. То обстоятельство, что идеологами и лидерами этно-лингвистического движения сираики выступают суфийские авторитеты, позволяет сделать вывод о первостепенной роли религиозного фактора в этом движении.