ИСТИНА

Благодаря взаимной интеграции мифа Платона об андрогинах и библейской легенды о грехопадении человека, которое ряд гностических и средневековых мыслителей стали интерпретировать, как раскол изначально целостного и андрогинного Первоадама на ветхого мужчину и земную женщину вследствие первородного греха, в понимании концепта андрогина изменились акценты. Платоновское понимание, во-первых, характеризовалось тотальной нераздельностью андрогинных существ, ведь потребовалась сила могущественного Зевса, чтобы разделить их. Во-вторых, платоновские андрогины не были сознательно ответственными за произошедший с ними раскол. Они вряд ли понимали, что посягать на власть богов плохо, а причина их разделения была исключительно внешней, ведь Зевс разделил их без их ведома и согласия. В философии Средневековья причина раскола становится внутренней, ведь он произошёл вследствие грехопадения человека. Соответственно, человек сам отвечает за последствия этого события и должен собственными усилиями стремиться к утраченному единству, которое становится символом спасения. Кроме того, в средневековой философии андрогин понимается уже не как «сильная версия», т.е. слияние противоположностей, а как их динамическое единство и гармоничное сосуществование, в котором раскрывается двойственная, противоречивая природа человека. В новом понимании противоположности в единстве сохраняют свою индивидуальность и дополняют друг друга. Средневековая философия даёт человеку не только надежду на восстановление утраченной им целостности посредством любви (как в мифе Платона), но и раскрывает перед ним конкретные способы её достижения (развитие умения аккуратно обращаться с противоположностями в широком смысле и использовать их потенциал, аскеза, очищение души, устремление к Богу, следование примеру Христа). Таким образом, средневековое понимание концепта андрогина раскрывает перед нами совершенно иное осмысление человека – как существа самостоятельного и ответственного за себя, своё прошлое, настоящее и будущее, а не только «куклы богов», что было характерно для идеала андрогина в языческом контексте. Благодаря христианской философии человек получает не только мифологическое объяснение смысла того, что произошло с ним не по его воле, но и возможность изменить ситуацию путём преобразования себя, подразумевающего использование трагедии раскола во благо.