ИСТИНА

Масштабное празднование десятилетнего юбилея Октябрьской революции стало одним из первых помпезно-показательных сталинских мероприятий в рамках культурной дипломатии СССР. Приглашение на Октябрьские торжества внушительного «десанта» иностранных делегатов отвечало насущным задачам: пропаганда достижений социализма за рубежом, а также вербовка в ряды друзей СССР западных интеллектуалов. В организации торжеств участвовал ряд советских и международных левых организаций. С советской стороны главную роль в организации международного представительства на Октябрьских торжествах взяло на себя ВОКС (Всесоюзное общество культурных связей с заграницей, осн. 1925). Через своих представителей за рубежом ВОКС рассылало приглашения кандидатам на участие в торжествах, организовывало их приезд и обслуживание гидами-переводчиками – «культпоказы», технология которых была уже хорошо отработана. В череде приемов, банкетов, заседаний и экскурсий, кульминацией торжеств стали посещение демонстрации 7 ноября на Красной площади и встречи председателя ВОКС О.Д. Каменевой с представителями зарубежных «обществ друзей СССР», которые должны были стать «анклавами» ВОКС в соответствующих странах. На следующий день, 8 ноября, открылся съезд обществ Друзей Советской России, на котором присутствовала и американская делегация. Организация приезда иностранных делегаций на Октябрьские торжества началась в СССР слишком поздно – всерьез этой проблемой озаботились только осенью, в сентябре-октябре. Учитывая, что даже переписка с далекой Америкой была процессом небыстрым (не говоря уже обо всем остальном), понятно, что первоначальные планы ВОКС выписать большую, представительную делегацию из Штатов, были обречены на провал. Архивные единицы фонда ВОКС (собрание ГА РФ) 1927 года, относящиеся к подготовке празднований Октября, заполнены отчаянными письмами и телеграммами представителей и агентов ВОКС, которые, получив из Москвы списки кандидатов, вскоре выяснили, что никто (или почти никто) не может бросить все свои дела и обязанности дома и через месяц выехать в СССР. В Москву телеграфом и почтой шли отказы и извинения. Планы позвать Эптона Синклера, философа и педагога Джона Дьюи, знаменитую журналистку Эрнестину Эванс, известного музыканта Леопольда Стоковски, крупного издателя Хораса Лайврайта и другим именитых членов только что созданного Американского общества культурных связей с СССР, не увенчались успехом. ВОКСу удалось выписать по своей линии только пятерых; из них какой-то известностью обладал только экономист, левый активист, член Рабочей партии США Скотт Ниринг, прославившийся как жертва репрессий после своего увольнения за левые взгляды и просоветские симпатии из университета Пенсильвании в 1915 г. Кроме него от АОКС прибыли физик и общественница Люси Уилсон, профессор Стэнфорда, архивист и специалист по истории России Фрэнк Альфред Голдер и секретарь АОКС Люси Брэнхейм со своей подругой суфражистской Эллой Р.Мюррей, членом National Woman’s Party. Голдер и Брэнхем начинали еще в ALA (American Labor Alliance for Trade Relations with Russia) – организации, созданной для помощи голодающим в России в 1921 г. Американское общество культурных связей с Советской Россией (АОКС), созданное в 1926 г., «Ядром» американской делегации была группа левых интеллектуалов – представителей Американского общества культурных связей с Россией (осн. 1926), на базе которого в 1930 г. был создан Американо-Русский институт (АРИ). 15 ноября 1927 г. состоялась встреча представителей Американского общества друзей (Скотт Ниринг, Люси Брэнхем и др.) с О. Каменевой, чье 15-минутное выступление носило директивно-установочный характер, определяющий стратегические цели (способствовать дипломатическому признанию СССР) и ближайшие задачи этой просоветской организации. Если общение с представителями Американского общества друзей напоминало инструктаж центра «товарищам на местах», то прием знаменитостей –Теодора Драйзера и Синклера Льюиса был организован совсем по другому принципу. Начавшееся с серии недоразумений путешествие в СССР Т. Драйзера продлилось больше двух месяцев (4.11.1927-13.01.1928). Писатель, находившийся в зените славы (в 1925 г. вышла «Американская трагедия»), посетил Москву, Ленинград и ряд городов СССР (Нижний Новгород, Сталино, Баку, Одесса и др.) в сопровождении гида ВОКС С. Давидовской и работника Коминтерна, своей соотечественницы Рут Кеннел. Скептический, капризный и недоверчивый гость, не желавший оказаться в роли марионетки, Драйзер добился для себя особых прав: манкировать официальными мероприятиями, самому выбирать себе маршрут и объекты для осмотра. Несмотря на плохое самочувствие, зимние холода, бытовые трудности, он не отступил от намерения самостоятельно разобраться в сути происходящего в России. Результатом путешествия Драйзера в СССР стали его книга «Драйзер смотрит на Россию» (1928), ряд интервью в американской прессе, «русский дневник», в котором он при помощи Кеннел ежедневно и дотошно записывал все события и встречи, а также воспоминания Р. Кеннел «Драйзер и СССР» (1969). Восхищение грандиозным социальным экспериментом сочетается у Драйзера с резкой критикой негативных сторон сталинизма и этнических черт русских («славянского характера»). Отчеты работников ВОКС о пребывании Драйзера, в свою очередь, демонстрируют снисходительное (если не презрительное) отношение к «буржуазному индивидуалисту», «старому, непонятливому ретрограду», неспособному постичь величие происходящего в первой стране социализма. Однако несмотря на взаимный скепсис, с начала 1930-х гг. Драйзер становится апологетом Советского Союза и крупным «советским зарубежным классиком»; при этом его книга о поездке по России так и остается неизданной в СССР. В отличие от Драйзера, Синклер Льюис и журналистка Дороти Томпсон, ставшая в 1928 г. его женой, провели в СССР несколько дней, не выезжая за пределы Москвы и ограничившись стандартной программой «культпоказов». Отчеты гидов-переводчиков, приданных Льюису и Драйзеру от ВОКС в сочетании со страницами драйзеровского «русского дневника», посвященными его общению в Москве с Льюисом, Томпсон и делегатами Американского общества друзей СССР дают объемную «американского десанта» на юбилейных торжествах. Особый интерес представляет также скандал вокруг «плагиата» по возвращении писателей в США. В 1928 г. Д. Томпсон обвинила Драйзера в том, что в его русском травелоге есть заимствования из ее серии статей о России в «New York Evening Post» (1928. 4.11) и книги «Новая Россия» (The New Russia, Holt, 1928) – история, возможно, стоившая Драйзеру Нобелевской премии (ее получил в 1930 г. Льюис) и расстроившая отношения писателей. Судьба нобелиата Льюиса в СССР была прямо противоположна судьбе Драйзера: несмотря на благоприятные отзывы работников ВОКС о Льюисе и его пребывании в Москве, в 1930-е гг. он постепенно теряет популярность и признание. Если на рубеже 1920-1930-х гг. автор «Бэббита» и «Главной улицы» считался одним из самых талантливых, ярких и перспективных «попутчиков», то уже к середине 1930-х он объявляется соглашателем, который пишет все хуже, увязая в мелкотемье и мелкобуржуазных предрассудках. Динамика писательской репутации Драйзера и Льюиса в СССР – пример двух противоположных моделей выстраивания биографической легенды: 1. Постепенное восхождение от мелкобуржуазных заблуждений к правильному мировоззрению, увенчавшееся кодой – вступлением в компартию за полгода до кончины (Драйзер); 2. Постепенная деградация, уводящая от левых революционных взглядов в «трясину» буржуазности и реакционности и как следствие – угасание писательского таланта (С.Льюис).