ИСТИНА

Один из видных советских юристов - профессор Я.М. Магазинер, определил «интуитивное право» как субъективное право, направленное на сатисфакцию частных интересов, и представляющее собой возможность достигать желаемой цели, удовлетворять свои интересы, потребности, пользоваться социальными благами, преследуя, помимо личных общественные интересы. Интерес - это то, что влияет на формирование права, но не входит в его содержание. Р. Иеринг характеризовал право, как юридически защищённый интерес. Если это воспринимать как истинное суждение, вполне возможно представить, что пока общество заинтересовано в праве, либо выражении его в норме закона, оно будет существовать. По нашему мнению, проявлялась альтернативная роль государства, как некоего «развлекательного шоу», или источника человеческого интереса. В подобном случае деятельность государства способна превратиться в «circulus viciosus», создавать бесконечное множество законов до тех пор, пока они не получат всеобщий интерес, не примут форму «вечных прав». Однако следует понимать, насколько сложно составить какой-либо закон, «подточив» его под каждого. Для этого требуется официальные разъяснения законодателя с указанием целей и направленности закона. Советский юрист Н.В. Крыленко, характеризуя первый УПК РСФСР, говорил, что он есть своеобразная декларация прав, которые даёт каждому государство для того, чтобы он понимал, на что может рассчитывать и что ему предоставлено для защиты. С другой стороны государство способно выступать в роли «принудительной» силы исполнения народом установленных им правовых норм. В таком понимании оно предстанет в качестве приоритетного носителя интересов, и повлечёт за собой переход внутренних субъективных интересов общества во внешние объективные интересы государства. Именно поэтому юрист М.А. Рейснер, исследуя психологические механизмы общества, подчеркнул необходимость внедрения в них элементов агрессивности, насильственности, ожесточенности, мстительности, делающие их инструментами раздора и социального разрушения, полагая, что в новом праве должен быть отчетливо представлен факт господства диктатуры пролетариата. Правовед П.И. Стучка мыслил право, как систему (или порядок) общественных отношений, соответствующую интересам господствующего класса и охраняемую его организованной силой. Представляется, что рассуждения указанных учёных о праве, как форме принуждения были весьма преждевременны, поскольку, принудительный характер права мог вызвать диспаритет между государством и обществом, учитывая то, что превалирующая его часть - пролетариат рассматривался в качестве института народовластия, представляющего возможность фактического участия народа в «управлении государством», а в частности, - выступления с законодательной инициативой в соответствующие органы власти. Таким образом, интерес, как предправовое, естественное состояние человека («право на интерес»), должен был постепенно трансформироваться в такую юридическую категорию, как интерес, охраняемый законом («законный интерес»). В данном случае прослеживается чёткая параллель между юридизацией естественного интереса и легитимизацией естественного права. Государству необходимо было проследить общественное отношение к праву и восприятию закона, оказывать содействие в разъяснении норм права, определить из общественной массы выработанную позицию большинства, и осуществить постепенную её интеграцию в рамки закона. Следовательно, модераторы общественной воли и должны были стать «коллективным представителем народных интересов» в органах государственной власти. Итак, изложенная нами позиция подчёркивает звено юридизации внутренних состояний человека, интереса. Вероятнее всего, с появлением в Советском государстве господствующего класса она потеряла свою актуальность, и могла быть применима к остальным существовавшим классам - интеллигенции, духовенству, нетрудовому элементу. Если утверждать, что применение силы со стороны государства - это его исключительная прерогатива, и другие субъекты такого права иметь не могут, то закон призван чётко определять случаи применения санкций к лицу, нарушившему установленные правовые границы его поведения. Кроме того, должно было состояться нормативное закрепление принципа «универсальности» закона - принципа «закон для всех», что позволило бы избежать двоякого определения субъектов распространения юридических норм. Любая защита «общенародных» прав и свобод не должна наносить ущерба правам и свободам отдельных социальных групп, личности и порождать противоречия между ними.