ИСТИНА

События конца 2013-го – первой половины 2014 года, связанные с ситуацией на Украине, спровоцировали самый масштабный и глубокий кризис международной системы безопасности после распада биполярной системы. Проявилась несостоятельность и наличие углубляющихся линий разломов в архитектуре евроатлантической безопасности, где НАТО играет основополагающую роль. В американском общественно-политическом дискурсе возникают идеи переформатирования европейской политики безопасности, модификации внешнеполитической стратегии США и ЕС в отношении стран Центральной и Восточной Европы, Центральной Азии и Южного Кавказа; декларируется необходимость дальнейшего расширения Североатлантического альянса на восток и активного вовлечения стран постсоветского пространства в институциональные структуры американо-европейского партнёрства. Прогнозируется, что в среднесрочной перспективе борьба за ресурсы и сферы влияния в Каспийско-Центрально-Азиатском регионе будет продолжаться и характеризоваться возросшей напряженностью и конфронтацией. Международно-политическая обстановка осложняется и значительными разногласиями между Россией и Европейским союзом, вызванными присоединением к РФ новых субъектов в числе Крыма и Севастополя. «Четыре общих пространства», за исключением разве что экономических взаимоотношений, полностью блокированы; переговоры по формированию единой системы европейской безопасности приостановлены. Существуют предположения, что сложности в российско-европейском взаимодействии грозят усилением доминирующих позиций НАТО в регионе, кристаллизацией атлантистского подхода к обеспечению стабильности на европейском континенте. Это косвенно подразумевает продолжение продвижения Североатлантического альянса к границам России, милитаризацию соседних стран (размещение передовых военных баз и контингентов в странах постсоветского пространства), попытки установить контроль над проектируемыми трубопроводами, по которым каспийские углеводороды будут поставляться на европейские энергетические рынки. Европа в настоящее время делает ставку на максимальную диверсификацию поставок углеводородов и преодоление энергетической зависимости от одного поставщика. В этом отношении для трансатлантических партнеров немаловажную роль приобретают центрально-азиатские и закавказские страны-экспортеры и транзитеры. Однако присутствие «третьих лиц» в Каспийском регионе не способствует укреплению безопасности и стабильности в этих странах и во многом препятствует более тесной кооперации «прикаспийских государств». Кроме того, на конец 2014 г. запланирован вывод Международных сил содействия безопасности под командованием НАТО из Афганистана. Данное событие по всей видимости окажет влияние на геополитическую расстановку сил в регионе, поскольку может привести к дестабилизации обстановки не только в Исламской Республике и Центральной Азии, но и в более широком контексте - Каспийском и Ближневосточном регионах, на Южном Кавказе. Есть основания предполагать, что США использует неопределенность ситуации и неустойчивость регионального положения для закрепления своего, в том числе, и военного присутствия в странах Центральной Азии и Закавказья. Региональная ситуация во многом зависит развития ситуации после президентских выборов в Афганистане и подписания Соглашения о безопасности с НАТО, легитимирующего присутствие остаточного военного контингента в ИРА. При этом высока вероятность, что на центрально-азиатской территории активизируются экстремистские и террористические группировки, возрастет наркотрафик (расширение транспортировки афганских опиатов по «северному маршруту» Афганистан — Центральная Азия — Россия) и будет зафиксирован рост нарко- и киберпреступности. Реализация подобного рода сценариев может заметным образом осложнить положение в Каспийском регионе и без того уже изрядно милитаризированным. Наблюдаемое в последние годы ускоренное формирование национальных флотилий стран «каспийской пятерки»; неопределенности в урегулировании иранской ядерной проблемы и продолжающаяся изоляция Ирана; вероятный транзит через регион военных грузов, а также все более явно проявляющийся запрос на обеспечение безопасности новой транспортной (трубопроводной) инфраструктуры со стороны Азербайджана в сторону НАТО - все это формирует набор вполне осязаемых рисков дестабилизации ситуации. В этом отношении указанные риски и угрозы требует консолидации усилий прикаспийских стран и координации совместных действий при обеспечении региональной безопасности. Напряжённой остаётся и ситуация вокруг Ирана. В последние полгода переговоры по разрешению иранской ядерной проблемы продолжаются с высокой интенсивностью и определенной результативностью. Однако противоречия между сторонами остаются существенными. При этом вполне очевидно, что участники настроены на достижение компромисса и всеобъемлющих договоренностей. Смягчение санкций и усиление региональной роли Ирана, вероятно, будут способствовать расширению сети взаимодействия ИРИ в стратегически важных отраслях с прикаспийскими государствами. Как известно, Тегеран и Москва не раз выступали с инициативой создания региональной системы обеспечения безопасности в Каспийском регионе. На последней встрече глав МИД прикаспийских государств поднимался вопрос об усилении военно-политического взаимодействия стран Каспия. На «повестке дня» также стоит проблема урегулирования правового статуса Каспийского моря и разрешения вопроса делимитации границ. В условиях турбулентности международной обстановки и кризисного состояния мировой системы, которые проецируются на Каспийско-Центрально-Азиатский регион, укрепление сотрудничества и усиление взаимодействия прикаспийских государств в деле поддержания стабильного существования и защиты стратегических интересов становятся важнейшими направлениями деятельности стран «каспийской пятерки» в ближайшем будущем. Традиционные и новые формирующиеся угрозы международной безопасности требуют объединения возможностей и согласования позиций прибрежных стран Каспия с целью выработки консолидированной стратегии реагирования на возникающие опасности и риски дестабилизации региональной обстановки.