ИСТИНА

Новгородская археологическая экспедиция – старейший и наиболее известный научно-исследовательский коллектив, работы которого во многом определяют методику исследований древнерусских городов в целом. Экспедиция обеспечивает весь цикл научного изучения средневековых городских напластований: раскопки, камеральная обработка материалов, лабораторные работы по консервации вещевых находок, проведение исследований по хронологии, работы по изучению планиграфии, стратиграфии, дендрологии и дендрохронологии, по систематизации материалов исследований. В 2016 году будут продолжены исследования на XV участке Троицкого раскопа (начаты в 2013 году). Работы будут проводиться в напластованиях, предварительная датировка которых первая половина XIII в. На раскопе изучается стык двух усадеб Людина конца средневекового Новгорода и отрезок мостовой Черницыной улицы, значительная часть которой была исследована на раскопанных ранее участках Троицкого. Котлован Троицкого XV частично перекрывает Троицкий IX раскоп (работы завершены в 1994 г.), что позволяет более точно привязать XII, XIII и XIV участки к исследованным ранее. Также будут продолжены исследования на новом, XVI, участке Троицкого раскопа, начатые в 2015 г. На данном участке предполагается исследование средневековой усадьбы, расположенной на перекрёстке средневековых Редятиной и Пробойной улиц, к западу от церкви Св. Троицы. На основании археологических раскопок в Новгороде известно, что усадьбы, расположенные на перекрёстках улиц имели высокий социальный статус, а также могли носить административный характер (усадьба «Е» Троицкого раскопа). Работы будут проводиться в напластованиях XIV в.

В полевом сезоне 2016 г. Новгородской археологической экспедицией продолжены исследования на XV и XVI участках Троицкого раскопа. По принятой методике исследований средневекового города культурный слой вскрывался по пластам толщиной 20 см, по отдельным квадратам (квадрат размерами 2,0 х 2,0 м, каждый имеет свой порядковый номер). Уровень глубины пласта контролировался при помощи нивелира относительно репера раскопа (общий для IX – XVI участков). Вскопанный слой перебирался вручную, после чего выносился из раскопа. На отвале проводился дополнительный контроль при помощи металлодетектора. По мере вскрытия пласта производилась фиксация заполнения культурного слоя (его состав, глубина залегания и толщина разнообразных пятен и прослоек), индивидуальных и массовых находок. Остатки деревянных сооружений и конструкций (срубов, вымосток, частоколов и др.) вскрывались полностью, даже в случае залегания на глубину более одного пласта. Только после этого производилась их расчистка и фиксация (графическая и фото). Результатом научной фиксации на раскопе являются чертежи пластов, ярусов, их описание. По мере возможности с бревен сооружений брались спилы для дендрохронологического и дендрологического анализов. В камеральной лаборатории экспедиции проводилась первичная обработка вещевых находок, их цифровая и, частично, графическая и фото фиксации. Результатом камеральных работ является составление коллекционной описи и фотоальбомов, в которых вещи распределены по материалу. На XV участке Троицкого раскопа (площадь составляет 232,2 кв. м.) в полевом сезоне 2016 г. снято 20 см культурного слоя (по полевой документации пласт -2 на участке «А» (глубина -20-40 см относительно нулевого репера), и пласт -3 на участке «Б» (пласт -2 на этом участке раскопан в 2015 г.). На раскопе изучается стык двух усадеб Людина конца средневекового Новгорода с буквенным обозначением «Ф» (на востоке) и «Х» (на западе). Граница между ними зафиксирована по остаткам частокола. В котловане раскопа также вскрыт небольшой по длине, около 4,0 м, отрезок мостовой Черницыной улицы, известной по результатам работ на соседних участках Троицкого. В 2016 г. завершено изучение яруса 7 мостовой (сохранилось несколько плах, уложенных на три лаги); расчищен и зафиксирован ярус 8 – настил из плах по всей длине вскрытого участка улицы. В ходе работ на усадьбе «Х» раскопаны фрагменты небольшого однокамерного сруба ТС-XV-19, отнесенного к ярсу 8, который располагался в северо-восточном углу двора. По всей длине сохранился только нижний венец северной стены, остальные – в обломках. Примерные размеры постройки 3,5 х 3,5 м. Рублена в обло. К северо-западному углу ТС-XV-19 практически примыкает небольшое впускное сооружение размерами 0,7 х 0,5 м (ТС-XV-20 по полевой документации), возможно, погреб. Вскрыты только верхние венцы. Стены постройки набраны из плах, поставленных на ребро, плоской стороной внутрь. Углы скреплены в обло. В северной дренажной траншее раскопа северная стенка прослежена на 0,6 м в глубину. Отметим, что впускные сооружения для средневекового Новгорода достаточно редки. Обе постройки после фиксации законсервированы в конце сезона для дальнейшего изучения. Также на усадьбе «Х» доследованы остатки въезда на усадьбу, отнесенного к ярусу 7 (сохранилась одна плаха во вторичном использовании, уложенная прямо на грунт). На усадьбе «Ф» завершено исследование так называемой хлебной (уличной, дворовой) печи, располагавшейся в северо-восточной части двора, вплотную к частоколу вдоль Черницыной улицы. Она представлена мощной прослойкой пережженной глины с камнями, заполнявшей небольшие срубы из тонких бревен. Выделяется три яруса, сменявшие друг друга, два из которых изучены в 2015 г. (один частично) и третий выявлен в 2016 г. (отнесенные к ярусам 6, 7 и 8 усадебной застройки). К ним примыкали своего рода вымостки из достаточно хаотично набросанных обломков дерева. Лучше всего сохранился второй ярус, у которого прослежено по два-три венца стен, укрепленных колышками. С наружной стороны венцы были промазаны глиной. По границе с третьим ярусом были расчищены обломки плашек – своего рода пол. С западной стороны печи на уровне яруса три выявлены остатки небольшой столбовой ограды, отделявшей печь от въезда на усадьбы и, возможно, от двора (с южной стороны, возможно, не сохранилась). В 2015 г., по нижней границе пласта -2, расчищены фрагменты однокамерной постройки, с остатками пола внутри и столбового опечка, расположенного в центре – сооружение ТС-XV-15 яруса 9, которая доследована в прошедшем полевом сезоне. Размер 3,2 х 2,65 м. Предполагалось, что постройка рублена в обло. В процессе работ выяснилось, что врублены только венцы северной и западной стен. У северо-восточного и юго-восточного углов бревна стен просто приставлены встык друг к другу (юго-западный угол остался за пределами раскопа). В центре сооружения сохранился столбовой опечек. Для его постройки использованы как обычные столбы, так и бревна, подтесанные под брус. У столбов выбраны пазы размерами 0,06 х 0.04 м, в которые на ребро вставлены доски. Заполнение – прокаленный песок с золой, углем. Вокруг опечка расчищены фрагменты полового настила из перекрывающих друг друга досок и плах, под ними остатки подкладок. Настил частично перекрывал бревна венцов. По-видимому, сооружение состояло из опечка и мощного настила вокруг, а стен не имело. Предварительная датировка раскопанных комплексов – первая половина XIII в. Для более точного датирования сооружений взято 11 спилов для дендрологического и дендрохронологического анализов. В течение сезона на раксопе собрано и обработано 6614 единиц массового материала: керамики – 4285 (стенок – 3395, венчиков – 685, донцев – 205); костей животных – 886; фрагментов кожи – 1409 (обрезков – 1056, обрывков – 353). В 2016 г. на Троицком XV раскопе было найдено всего 216 индивидуальных находок из различных материалов: железа - 31 экз., цветных металлов - 11 экз., кости - 4 экз., рога опиленные - 7экз., камня - 6 экз., глины - 9 экз., стекла – 27 экз. (браслетов - 17, бусин -10), янтаря - 2 экз., фрагмент слюды -1, дерева - 21 экз., бересты - 5 экз., в том числе берестяная грамота, кожи - 90 экз., ткань. В составе коллекции - бытовые предметы, универсальные инструменты, детали замков, ключи, украшения, детали обуви. Резкое сокращение количества находок, по сравнению с предыдущим полевым сезоном (более 1200 экз.), связано не только с неблагоприятными погодными условиями, которые существенно замедлили темпы работ, но и с топографической ситуацией. Исследования 2016 г. проводились, в основном, на территории двора, с весьма малой насыщенностью слоя индивидуальными находками. Вероятно, поэтому почти третью часть коллекции составляют изделия из кожи: детали обуви (детали туфлей (34 экз.), детали сапог (9 экз.), поршни (2 экз.), подошвы (38 экз.)), деталь рукавицы, детали мячей (2 экз.). В основе коллекции кожаных изделий: детали туфлей (верх, иногда со следами вышивки и продёржкой (13 экз.)) и подошвы, большая часть из которых - составные (29 экз.). Кроме того, бедность культурного слоя находками может быть обусловлена тем, что в этом году работы проводились в слоях, характеризующих жизнь средневековой усадьбы после пожара начала XIII в. Следы этого пожара прослеживаются и на других Троицких раскопах. Изучение характера застройки и археологического материала позволили предположить, что усадьбы, раскопанные в этой части Людина конца, принадлежали боярскому клану Мирошки Нездинича, который занимал пост посадника с 1189 по 1204 гг. Политическая борьба двух боярских кланов Людина конца - Михалковичей с Прусской улицы и Нездиничей-Мирошкиничей - привела к победе прушан в начале XIII в., а городские владения Мирошкиничей разорены и сожжены. После пожара, спустя некоторое время, этот район был, видимо, передан новым поселенцам (А.С. Хорошев. Топография, стратиграфия, хронология и усадебная планировка Троицкого раскопа (усадьба А) // Новгородские археологические чтения. Новгород, 1994. С..65-66). В полевом сезоне 2016 г. на Троицком XV раскопе продолжено исследование косторезного ремесленного комплекса, представленного отходами ремесленного производства – опиленными рогами, в основном благородного оленя. Резкое сокращение количества обломков стеклянных браслетов (17 экз.), по сравнению с предыдущим сезоном (220 экз.), видимо, связано не только с «пустым» дворовым слоем, но и тем, что их широкое распространение ограничивается довольно узкими хронологическими рамками – второй половиной XIII – началом XIV вв. Среди находок нужно отметить несколько интересных. Грамота № 1082 была обнаружена в стенке южного профиля на Троицком XV раскопе, на уровне пласта +4, который датируется первой половиной XIV в. Поэтому ее датировка не соответствует датировке вскрываемых в 2016 г. пластов культурного слоя. Грамота представляет собой целый лист бересты размерами 10 х 12 см, однако заполненной оказалась только одна верхняя строчка, в которой написано: «У Ортемьи у посака три берковца». Документ принадлежит к числу долговых списков или записи оброка. Берковец – древнерусская мера веса, равная 10 пудам (163,8 кг). Изначально это была мера веса для воска и меда, кроме того берковцами измерялся поташ, возможно, соль. Следовательно, у Ортемьи имелось около 500 кг (3 берковца = 30 пудам = 491, 4 кг) то ли воска, то ли соли или чего-то другого. Скорее всего, это был воск. В грамоте впервые встречено слово посакъ, лингвистический анализ которого был проведен А.А.Зализняком. Оказалось, что это слово является производным от многозначного слова посадъ и в данном случае обозначает социальную принадлежность Ортемия как посадского человека - Ортемья-посадский. Полый шумящий конек-амулет (XX тип, серия 5а – по типологии Е.А. Рябинина (Е.А. Рябинн. Зооморфные украшения древней Руси X-XIV вв. САИ Е1-60, Л., Наука, 1981. С.41-42). Е.А. Рябинин включает в эту группу одноглавые привески с трубчатой головой и кольчатой гривой. Привеска этой серии найдена на Неревском раскопе в слое начала XIII в. Еще один амулет серии 5а происходит из грунтового могильника с. Котловка на правом берегу Камы (Рябинин Е.А., указ. соч. С.41-42). По сведениям Голубевой и Варенова, кроме Новгорода, таких привесок известно 5 (VII тип) – в Вологодской, Костромской области и в Латвии (Голубева Л.А., Варенов А.Б. Полые коньки-амулеты древней Руси. Советская археология, № 2. М, 1978. С.228-239. Табл.3). Аналогичная, но двуглавая привеска (серия 5б) происходит с Троицкого раскопа с усадьбы Г (Троицкий XI раскоп) из слоя конца XIII в. Находки полых коньков-амулетов в слое первой половины XIII в. не связано с началом их широкого распространения в Новгороде, которое происходит не ранее конца XIII – начала XIV вв. Нельзя также утверждать, что коньки-амулеты одной серии или даже идентичные, найденные в разных частях Новгородской земли или за ее пределами, попали туда исключительно из Новгорода. Не исключена и обратная связь – они попали в Новгород из отдаленных районов, с носителями, в качестве лома или по каким-то другим причинам. Кроме того, при находках идентичных привесок в двух сильно отдаленных районах следует предполагать не прямую, а опосредованную связь через неизвестный нам источник. Молоток-гвоздодер с остатками деревянной рукояти – они использовались древнерусскими плотниками и столярами, могли применяться в обувном и ювелирном производстве. Рукояти ложек с плетеным орнаментом (2 экз.). Резьба по дереву в Древней Руси была наиболее массовым и доступным видом художественного творчества, которое было тесно связанно с повседневной жизнью. На ранних предметах X-XI вв. в орнаментальных мотивах прослеживается языческая символика. В XII в. орнаменты становится более геометрическими, а на смену магическому принципу приходит новый принцип – эстетический (В.Л.Янин, Б.А. Колчин. Итоги и перспективы новгородской археологии // В кн.: Археологическое изучение Новгорода, М., «Наука», 1975 с.25). На бытовых предметах в этот период чаще всего встречается плетеный орнамент. В 2016 г. продолжены исследования на XVI участке Троицкого раскопа, общей площадью 540 кв. м., напротив церкви Святой Троицы, к западу от неё. Данный участок выделен постановлением Администрации Великого Новгорода Новгородской области № 5301 от 09.10.2014 г. «для проведения археологических изысканий в исследовательских целях». За прошедший полевой сезон на всей площади раскопа изучены напластования общей мощностью 0,2 м (пласт -3 по полевой документации, глубина -40/-60 см относительно нулевого репера). Предварительная датировка средневековых отложений – середина XIV в. Исследованы остатки восьми построек отнесенных по стратиграфии к трём разновременным ярусам (яруса 0, 4 – 5). В площадь Троицкого XVI раскопа попал участок усадьбы Людина конца средневекового Новгорода, располагавшейся на перекрёстке средневековых Редятиной и Пробойной улиц. Но так как в течение полевого сезона в восточной части раскопа в основном были исследованы перемешанные напластования, которые можно датировать XVIII-XX вв., межусадебную границу проследить практически не удалось. К ярусу 0 отнесены все впускные постройки (ТС-XVI-1, ТС-XVI-2, ТС-XVI-4 – открыты в полевом сезоне 2015 г.), что в определенной мере условно, так как среди них находятся разновременные сооружения, которые можно датировать XVIII – первой половиной XX вв. Все они сосредоточены в восточной части раскопа и ориентированы на красную линию современной Троицкой-Пробойной улицы. Сооружение ТС-XVI-1 представлено остатками мощного валунного ленточного фундамента, на котором после войны был восстановлен новый двухэтажных дом. В площадь раскопа он попал практически полностью, за исключением северной и восточной стен. Длина его западной и восточной стен 14 м, а северной и южной в пределах раскопа – 7,2 м. Фундамент имеет внутреннюю стену, разделявшую дом на две части. Ширина ленточного фундамента составляла 0,8 – 1,0 м. Для сооружения фундамента использованы достаточно крупные валуны, от 0,2 до 0,8 м в поперечном разрезе (по наибольшей длине). Высота фундамента 1,0 – 1,2 м. Камни были уложены в траншею шириной 0,9 – 1,1 м насухо, пространство между ними засыпано песком с битым кирпичом. В южной части дома, в подвале, зафиксировано квадратное в плане помещение, размерами 4,2 х 4,2 м. Его стены выложены из кирпича. Толщина стен 0,25 – 0,30 м. С внешней стороны кирпичная кладка обложена рядом валунов. Данное сооружение претерпело несколько перестроек. В частности, в конце XIX в. сооружение было расширено к западу на 3,0 м. Для этого был подготовлен фундамент следующей конструкции. На дно траншеи под валуны сначала были уложены деревянные продольные лаги. Для них использованы сосновые бревна, подтесанные с двух сторон под брус. В двух случаях зафиксированы стыки звеньев продольных лаг. Под продольными лагами были уложены поперечные подкладки из обрезков бревен, также подтёсанных под брус. Они лежали группами по 4-5 штук. Между ними прослежены ряды свай, забитые в два ряда, в каждом по четыре сваи. Под юго-западный угол было забито три ряда по четыре сваи. С одной из лаг под фундамент и подкладки под неё удалось получить следующие дендродаты – 1896 г. Сооружение ТС-XVI-1 является двухэтажным каменно-деревянным домом на усадьбе мещанина М.Е. Межуева, расположенному в северо-восточном углу усадьбы, что выявлено по городскому плану. (Материалы для оценки городских недвижимых имуществ Новгородской губернии. Т. I. Г. Новгород. Новгород, 1901. С. 13). В юго-восточной части раскопа продолжается открытый в сезоне 2015 г. каменный столбовой фундамент послевоенного сооружения ТС-XVI-2. Он состоит из двенадцати каменных столбов, сложенных из валунов и битых кирпичей на бетонной основе. Столбы подквадратной в плане формы, размерами около 1,0 х 1,0 м, расположены в три ряда по четыре столба на различном расстоянии друг от друга – от 1,2 до 2,2 м. В центральной части раскопа, между сооружениями ТС-XVI-1 и ТС-XVI-2, было продолжено исследование сооружения ТС-XVI-4, представляющего собой придонную часть деревянного погреба. Сруб, размерами 6,3 х 3,5 м, ориентирован по линии запад-восток. Рублен в лапу с шипом. Сохранился на два венца. Всё внутреннее пространство замощено бревнами, подтёсанными сверху, которые опирались на три поперечные лаги. В качестве фундамента постройки под углы и под центральные части стен вкопаны деревянные столбы – «стулья». Для более плотного соединения с ними в нижних венцах были сделаны прямоугольные вырубки. В восточной части сооружения прослежен дренажный колодец, размерами 1,0 х 1,0 м, служивший для сбора грунтовых вод (сооружение ТС-XVI-4а). С востока к нему подходила деревянная труба, врубленная в верхний восточный венец колодца. Далее, через колено, она выходила в проём нижнего венца погреба в северо-восточном углу и шла в направлении сооружения ТС-XVI-1. Судя по уклону трубы (с юга на север), она отводила воду, скапливавшуюся в дренажном колодце погреба. Все описанные выше постройки расположены в восточной части раскопа и своими фундаментами практически полностью уничтожили напластования средневекового времени. Также на уровне пласта 3 в северной и центральной части раскопа были прослежены две траншеи под деревянные трубы водоотводной системы. Направление трубы в северной части раскопа с юго-запада на северо-восток, по видимому, в сторону колодца, частично зафиксированного в северо-восточном углу раскопа (уходит в пласт -4). Труба в центральной части раскопа идёт в северо-западном направлении из дренажного колодца, расположенного к востоку от сооружения ТС-XVI-4. Все указанные элементы водоотводной системы залегают в нижележащих пластах (-4/-6) и будут исследованы в полевом сезоне 2017 г. В западной части раскопа, где не было впускных построек XVIII–XX вв., удалось выявить два яруса средневековой застройки и два горизонта пожаров. К ярусу 4 относятся три постройки. Одна из них (сооружение ТС-XVI-9) располагалась в северо-западном углу Троицкого XVI и представляла собой большой сруб, рубленый в обло. Его размеры в пределах раскопа составляют 8,2 х 6,5 м. Ориентирован на средневековую Редятину улицу. Сохранился только нижний венец южной стены. Под неё был подведён ряд поперечных подкладок из плашек и обрубков бревен, но в качестве основной фундаментной опоры, по-видимому, служил южный венец нижележащего сооружения ТС-XVI-13 яруса 5. Внутри сруба сохранились многочисленные остатки досок пола. Все они обуглены. При разборе пола выяснилось, что некоторые доски являются корабельными деталями. В частности, зафиксирована деталь деревянной мачтовой реи. К югу от вышеописанного прослежено сооружение ТС-XVI-10. Оно представляло собой однокамерный прямоугольный в плане сруб. В площадь раскопа попала его восточная часть. Сохранились фундаментные подкладки под северную и южную стены, восточная переводина пола и фрагмент восточного венца. По сохранившимся деталям сооружения можно восстановить его размеры: примерно 4,5 х 4,5 м. Все элементы конструкции также несут на себе следы пожара. В южной части раскопа прослежены остатки сооружения ТС-XVI-11. Сруб практически полностью сгорел в пожаре. От него сохранился нижний венец восточной стены, небольшой фрагмент венца южной стены и поперечные подкладки под остальные стены. Судя по расположению фундаментных подкладок, размеры сооружения составляли около 9,0 х 7,0 м. Ну исключено, что имелась и внутренняя, пятая стена. В юго-восточном углу сруба сохранился небольшой участок с досками пола. Вероятно, в этом же углу располагалось отопительное устройство. К этому же ярусу относится участок дворовой вымостки, расположенной в центральной части раскопа. По своему устройству она напоминает конструкцию уличных постовых – плахи настила, уложенные на продольные лаги. В данном случае зафиксирована только западная лага, т.к. основная часть настила уходит в пласт -4. Ширина дворовой вымостки составляет около 2,5 м, а зафиксированная длина – 3,8 м. С юга она прорезана сооружением ТС-XVI-4 яруса 0 и траншеей от водоотводной трубы. Вероятно, вымостка подходила с севера вплотную к срубу ТС-XVI-11. К ярусу 5 отнесено две постройки. В северо-западном углу раскопа, непосредственно под срубом ТС-XVI-9 яруса 4 была зафиксирована часть сооружения ТС-XVI-13. По размерам и своему расположению оно практически полностью повторяет очертания сруба ТС-XVI-9. У него также сохранился только нижний венец южной стены, рубленный в обло. По направлению к востоку сооружение уходит в пласт -4. Внутри сруба сохранились небольшие фрагменты обгоревших досок пола. На расстоянии 2,0 м от южной стены сруба было зафиксировано основание лестницы, представляющее собой мощную плаху, длиной 1,2 м и шириной 0,3 м. С двух сторон плахи были выбраны квадратные пазы, в которых сохранились остатки тетивы лестницы. Вероятно, лестница могла вести на второй этаж дома, либо по ней осуществлялся подъём на полати. В южной части раскопа зафиксирована часть сооружения ТС-XVI-12. По отношению к срубу ТС-XVI-11 яруса 4 оно смещено к востоку. На уровне пласта -3 удалось зафиксировать западную часть постройки, представляющую собой сруб, рубленый в обло. Размеры сруба по линии север-юг составляют 6,2 м. Восточная часть постройки уходит в -4 пласт. Кроме описанных выше сооружений на уровне яруса 5 зафиксированы три деревянные бочки: две долблёные и собранная из клёпок. Одна из них была накрыта каменным жерновом. После графической и фото- фиксаций сооружения, уходящие в пласт -4, законсервированы и будут доследованы в сезоне 2017 г. Для более точного датирования сооружений с них было отобрано 28 образцов для дендрологического и дендрохронологического анализов. На площади раскопа в отчетном полевом сезоне собрано и статистически обработано 23894 единицы массовых находок: фрагментов керамики – 16101 (стенок – 13174, венчиков – 2311, донцев – 616), костей животных – 5361, обрезков (1152) и обрывков (896) кожи – 2048, гвоздей – 112). Кроме того, на уровне пласта -3 было обнаружено большое количество деревянных лучин (272), которые использовались для освещения помещений. Примечательно, что наибольшее их количество приходится именно на XIV в. На Троицком XVI раскопе в полевом сезоне 2016 г. было найдено 424 индивидуальные находки. В коллекции представлены разнообразные бытовые предметы из всех известных в Новгороде материалов, характеризующие жизнь средневекового города в середине XIV в. Кроме того, следует отметить находки, происходящие из перемешанного слоя. Среди них монеты XVIII, XIX, начала XX вв., денарий XI в., полихромный изразец и носик водолея (XVIII-XIX вв.). В слое середины XIV в. найдено две берестяные грамоты - №№ 1085 и 1086. Среди множества обрезков довольно толстой бересты обнаружены два фрагмента с записями (грамота № 1085), на одном из которых аккуратным мелким почерком было написано «покушаю». Никакого отношения к процессу еды оно не имело, а означало «пробую», что в данном случае трактуется как проба пера. Такой же смысл имело слово «покушти» в грамоте № 702. Кроме того, А.А. Гиппиус обнаружил вариации этого термина у книжных писцов, следовательно, процесс пробы пера был не редким при написании тех или иных текстов. На другом фрагменте бересты были процарапаны отдельные слова «на я яко», что также расценивается как проба пера. Одновременно с двумя фрагментами грамоты № 1085 был найден обрывок грамоты № 1086 со словами «…нке семо кадь..», т.е. «сюда кадь». Кадь – мера зерна, поэтому окончание – «нке» предполагает коньюктуру «пшенке», т.е. пшеница. Через четыре дня был найден еще один обрывок этой же грамоты, который прекрасным образом соединился с предыдущим, в результате чего появился содержательный текст, несмотря его обрывочность. Вот его перевод: «…(пришлите) сюда кадь пшеницы. А толоку устроить до святок». Слово «толока» (или помочь) в берестяных грамот встретилось впервые. Оно означало работу (уборка урожая, строительство и др.) в течение одного дня, которая устраивалась все селом в помощь одному из односельчан, после чего он готовил угощение для всех работавших. Очевидно, автор письма № 1086 просит прислать ему пшеницу для угощения, которое он должен организовать для участников толоки. Примечательно, что это свидетельство о существовании толоки впервые встречается в текстах на бересте. Предметы из железа (93 экз.). Следует отметить, что примерно третью часть находок из железа составляют ледоходные шипы (13 экз.) и скобы (22 экз., из них 10 ластильных/лодейных). Среди других железных изделий следует отметить находку наконечника арбалетного болта. Предметы из цветного металла (25 экз.). Кроме уже упомянутого нумизматического материала, происходящего из перемешанного слоя, в полевом сезоне 2016 г. в слое середины XIV в. была найдена вислая свинцовая печать Федора Оксентьевича. Это третья печать неизвестного по летописям персонажа, полностью аналогичная двум другим, найденным в 2015 г. на этом же раскопе. Редкими находками в новгородском археологическом материале являются предметы, относящиеся к кругу карельских древностей. На Троицком раскопе в слоях XIII-XIV в. найдено несколько карельских украшений (три карельские скорлупообразные фибулы, цепедержатель и подковообразная фибула с орнаментом на дуге). Скорлупообразная карельская фибула, найденная в 2016 г. происходит из слоя первой половины XIV в. (южная траншея). Она относится к типу D (с акантовым орнаментом). Э. Линтури предполагает, что эти фибулы происходят от фибул типа С2 (с зооморфным орнаментом), который, в свою очередь происходит от скандинавских образцов. На фибулах типа D акантовый растительный орнамент наложен на зооморфный, при этом на фибулах сохраняются все шесть зооморфных фигур, а завитки аканта вырастают из диагональных линий, заполняя пространство между фигурами. По сведениям А.И. Саксы, в Карелии в настоящее время известно 15 фибул этого типа. 14 из них полностью идентичны и могли быть выполнены по одной модели или в одной форме. Э. Лентури ограничивает время бытования фибул этого типа XII в. Однако известны находки фибул этого типа, которые датируются XIV в. (Сакса А.И. Древняя Карелия в конце I тысячелетия – начале II тысячелетия н.э. СПб, 2010. С.112-113; Кочкуркина С.И. Древняя Корела. Л., 1982. С. 106). Предметы из кости (21 экз.). Среди костяных изделий следует отметить находки шахматной фигурки (пешка) и заготовки брунчалки. Брунчалка или гудалка – это небольшая трубчатая косточка животных или птиц с одним (или двумя) просверленным отверстием, в которое продевается тонкий ремешок (или нитка). Вращаемая взад-вперед посредством периодического натяжения ремешка, она издавала угрожающий гул. У брунчалки, найденной в 2016 г, отверстие недосверлено. Предметы из камня (17 экз.). Среди изделий из камня следует отметить находку наконечника неолитической стрелы, которые в эпоху средневековья могли использоваться в качестве амулетов. Они именовались «громовыми» и были связаны с культом бога грозы (в славянской мифологии – Перуна), почитались как божественное оружие, которым он поражает с небес нечистую силу. В русской традиции «громовым стрелам» приписывали сильные апотропеические свойства в отгонно-поражающей и лечебной магии. Первое письменное упоминание о почитании этих предметов в Новгороде содержится в Новгородской Кормчей книге 1280 г., приписываемой монаху Афанасию Иерусалимскому, где говорится, что они использовались для лечения недугов и изгнания бесов. (Тянина Е.А. Орудия каменного века в культурном слое средневекового Новгорода: предметы языческого культа или случайные вещи? // Новгород и Новгородская земля. История и археология. В. Новгород, 2008. С. 172-183). Среди других находок: обломки кремня, который использовался для высекания огня (вместе с кресалом) и шиферные пряслица (6 экз.). Предметы из глины (15 экз.) представлены в основном полными профилями сосудов. По сравнению с 2015 г., когда был открыт комплекс, характеризующий ювелирное ремесленное производство, представленный огромным количеством обломков тиглей (более сотни) и развалом тигельной печи, тигли практически исчезают (всего три обломка). Предметы из стекла (15 экз.). Обломки перстней, вставки в перстни, обломки сосудов и браслетов (8 экз.). Предметы из янтаря (6 экз.). Четыре нательных креста и две бусины. Кроме того найдено 7 фрагментов необработанного янтаря. Предметы из дерева (152 экз.). Среди деревянных изделий: обломки посуды, детали ткацкого станка (собачки, юрки), механизмы (траверс, боковой подшипник для ручной мельницы), навершия, счетная бирка, разнообразные детали, в том числе корабельные, поплавки (7 экз.), детали саней. Особый интерес представляет находка оправы зеркала с остатками металлического зеркала и клея, на который оно крепилось. В Новгороде – это первая подобная находка. Аналогичная ей происходит с Пятницкого I раскопа в Старой Руссе (Крюгер И., Рыбина Е.А. Средневековые стеклянные зеркала. М., 2013. С. 209, рис. 30: 4).Предметы из бересты (22 экз.) – донца туесов и коробов разного диаметра, 2 грамоты. Предметы из кожи (40 экз.). Коллекция кожаных изделий представлена, в основном, деталями обуви: подошвы (14 экз.), детали сапог (12 экз.), детали туфель (2 экз.), поршни (2 экз.). Следует отметить находку футляра, возможно для зеркала.